Вспоминался недавно последний фильм про Безумного Макса и тут ко мне пришло забавное осознание. Дело в том, что в университетские годы мы с товарищем задумали один постапокалиптически ориджин, сюжет которого, если подумать, во многом совпадает с канвой Дороги Ярости. Главным образом в том плане, что в центре повествования группа беглецов из богатого ресурсами, но довольно-таки жестокого города, являющегося оплотом относительной цивилизации посреди постапокалиптической пустоши. Направляется эта группа на земли своих предков, которые они помнят зелеными и благодатными, однако по прибытии обнаруживает совершенно кошмарную местность, в связи с чем решают вернуться в город и взять его штурмом для себя. Повествование должно было крутиться вокруг трех основных персонажей: представителя города, пытавшегося остановить беглецов в самом начале, но попавшего к ним в плен и ставшего их вынужденным попутчиком; нелюдимого, одичавшего, но матерого одиночки, который также был пленником в городе и прибился к беглецам просто потому что ему надо куда-то идти: и, собственно, лидера беглых рабов. Характеры, правда, планировались совершенно иные, нежели у Накса, Макса и Фуриозы соответственно, но тем не менее базовая структура похожа. Все это, конечно, было бы еще забавнее, если бы мы таки написали этот оридж, но, к сожалению, дальше набросков и черновиков дело не зашло.
Чуть более подробно о сходствах и различиях.Хотя, сейчас я с интересом припоминаю не только сходство с Безумным Максом, но и различия. Их, в общем-то, тоже набралось бы немало. Главным образом в плане расставленных акцентов. Суть в том, что местный аналог Фуриозы выступал фактически главным антагонистом - пусть он и желал лишь свободы и возможности выжить для себя и тех, кто пошел за ним, но при этом он отличался беспощадностью и готовностью на что угодно для достижения своих целей. Также в истории по-сути не было погони - с таковой расправились в самом начале, а в дальнейшем главную опасность представляла сама пустошь и населявшие ее ужасы. Ну и, поскольку центральным персонажем был преимущественно горожанин, акцент делался на его выживании в крайне недружелюбно настроенном по отношении к нему сборище. Конфликт, опять же, держался еще и на феноменальном упрямстве и горожанина, и лидера беглецов, поскольку оба хотели доказать что-то друг другу: горожанин яростно защищал суровые порядки города, а мятежник - свои жестокие методы. Матерый одиночка во всем этом выступал скорее как наблюдатель. В финале горожанин должен был, ради того, чтобы конфликт не добрался до города, завести лидера и его бунтовщиков в смертельную ловушку, пожертвовав собой в стиле Сусанина, в то время как местный Макс, прознав про его план, не стал бы ему мешать - так сказать, условно склонившись на сторону горожанина в итоге. Единственное, что он сделал бы - это вычислил тех немногих беглецов, кто не хотел штурмовать город, и посоветовал им рискнуть отправиться на поиски собственного пути, после чего помог бы им отколоться и ушел бы сам. Никакой особо явной морали не планировалось: просто истории людей, следовавших своим убеждениям, среди которых кто-то смог найти понимание с другими, а кто-то - нет. Разве что еще во всем этом задумывалась попытка показать восстание рабов с менее благородной стороны, не как однозначно правое дело.
Вот в таком виде, со смещенными акцентами, сюжетная канва Дороги Ярости витала в умах людей задолго до выхода соответствующего фильма. Занятно, что даже весьма простой сюжет можно рассказать множеством разных способов.
-
-
07.04.2018 в 23:20